Обвинение предъявлено Гурову [Сборник] - Николай Иванович Леонов

каким дням появлялись листочки? Вы ведь догадались расспросить об этом вашу няню, не так ли?

– Догадалась, конечно. Только Муся обычно в днях слегка путается. Понимаете, ей ведь не на что ориентироваться. Сама она на работе вроде как постоянно находится. Я тоже не хожу на службу. Плюхнулась за компьютер и уже при деле. Писать я каждый день стараюсь, включая выходные, даже если времени совсем нет, обязательно урываю пару часов от сна для работы. Но какой нынче день недели, по мне не понять. Кроме того, Муся принципиально не слушает радио и не смотрит телевизор.

– Что вы говорите?

– Да, она называет его зомбоящиком и никогда не включает.

– Но это же с ума сойти можно! – заявил Стас. – Как можно целыми днями сидеть в тишине и в изоляции?

– Почему в изоляции? По нашей традиции я во время завтрака читаю для нее новости с планшета, чтобы ей было что обсудить с соседками и приятельницами на рынке. Кроме того, у Муси есть проигрыватель, на котором она слушает музыку, когда отдыхает или занимается домашней работой.

– Интересно, и что же она слушает?

– Как правило, классику. А также несколько сборников. «Легенды русского и зарубежного рока».

– Серьезно?!

– Да, совершенно. Это я в период подросткового бунтарства увлекалась, а она пристрастилась как-то незаметно для всех. Впрочем, у нас по-прежнему музыкальные вкусы похожи. То, что слушает Муся, меня не отвлекает и не раздражает даже во время работы.

– Это все очень интересно, – сказал Гуров. – Но мы с вами, Валерия, немного отвлеклись от основной темы.

– Да. Муся может считать, что еще четверг, хотя уже пятница. Или, наоборот, она думает, что воскресенье, а на дворе суббота. Но няня моя уверена в том, что сердечки кто-то приносил, когда я была дома. То есть в те дни, когда я в отъезде находилась, они не появлялись под дверью нашей квартиры.

– А что по поводу времени суток?

– Время различное, я уточняла. Муся сказала, что находила сердечки рано утром, днем, когда возвращалась с рынка, увидит иногда, почему-то реже всего по вечерам, но не слишком поздно.

– А сколько всего было сердечек, она запомнила?

– Нет. Но много, говорит, что больше двадцати, а то и тридцати.

– То есть сердечки кто-то приносил под дверь часто. Какой же ваша няня сделала вывод?

– Что их приносят для меня, не для нее же. То есть она решила, что кто-то таким способом признается мне в чувствах.

– Но почему же тогда Мария Федоровна не сообщила вам об этом поклоннике?

Валерия улыбнулась и проговорила:

– Чтобы понять ответ на этот вопрос, нужно знать мою Мусю хоть немножечко. Она, видите ли, защищала мою честь и семейный очаг!

– Боюсь, нам нужны развернутые пояснения.

– У меня есть жених, Игорь, которого няня хорошо знает и полностью одобряет. Она уверена в том, что рано или поздно мы поженимся и переедем в просторный дом. Муся будет нянчить внуков, если силы позволят. И тут в эту перспективу идеального будущего норовит вмешаться кто-то третий. Чтобы не смущать дитятко, то есть меня, и не сбивать с пути истинного, она решила просто ничего не говорить мне о чужом интересе к моей особе.

– А почему Мария Федоровна не подумала, что это послания от Игоря?

– Во-первых, это совершенно не в его стиле. Игорь скорее цветы пришлет, сладости или фрукты, и Муся об этом прекрасно знает. Во-вторых, сердечки появлялись и в те дни, когда Игоря не то что в городе, но и в стране не было. В-третьих, я его спросила. Нет, это не он.

– Хорошо, а что по этому поводу думаете лично вы? Варианты какие-нибудь у вас есть?

Писательница пожала плечами и ответила:

– Я затрудняюсь представить кого-то из близких знакомых, например, на месте маньяка, честное слово. Но готова предположить, что если сердечки намекают не на чувства, то на мой детективный роман. Возможно, даже угроза. Игорь, кстати, так же подумал и сильно встревожился, даже за границу меня увезти пытался. Он ведь знает сюжет моего произведения, но не в курсе, что кто-то в действительности убивает молодых женщин точно таким же образом.

– То есть он провел аналогию: маньяк – бумажное послание – жертва?

– Да, и не понимает, что субъект, скорее всего, зациклен не на мне лично, а на моем романе.

– Знаете, Валерия, теперь я бы не был так в этом уверен. Вполне возможно, что в вас лично он жертву не видит, но, скорее всего, считает, что все эти убийства посвящены вам.

– Фу! Какой кошмар! Как можно думать, что мне это понравится?!

– Субъект мыслит по-другому, не как все нормальные люди. Кроме того, я не исключаю, что он видит в вас потенциального союзника, именно поэтому и ищет вашего одобрения. Кстати сказать, мы проанализировали факты и склонны считать, что преступник находится поблизости от вас.

– То есть он не выходил на личный контакт потому, что уже был рядом со мной? В ближайшем круге моего общения? Нет! Такого просто быть не может! Я бы обязательно что-нибудь настораживающее заметила! Я хорошо разбираюсь в людях.

– Может, вы и замечали, просто не отдавали себе отчета в этом.

– Неужто такое возможно? – На подвижном лице молодой женщины отразилось сомнение.

– Валерия, а давайте прямо сейчас проведем с вами небольшой эксперимент, – неожиданно для всех присутствующих проговорил Гуров.

– Какой именно?

– По некоторым совокупным признакам, анализу жертв и мест преступления я составил психологический портрет нашего преступника. Давайте я его для вас озвучу, а вы попытаетесь мысленно приложить этот набросок к образам своих близких и хороших знакомых. Кто знает, может, нам с вами удастся его узнать.

– Боюсь, Лев Иванович, мне может помешать некий фильтр, шаблон восприятия. Ведь после нашего первого разговора я только и делала, что подозревала всех вокруг и отметала эти свои мысли как совершенно нелепые или даже комичные. Так что я со своей стороны предлагаю вам эксперимент немного усложнить, одновременно сделать чище. Мы уберем мое субъективное мнение и оставим лишь голые факты.

– Любопытно, как вы собираетесь проделать подобное? – осведомился полковник Крячко.

– Мы построим таблицу, как, например, при обычном тестировании на тип личности, когда на конкретный вопрос нужно отвечать первое, что пришло в голову, писать то, что просится на бумагу, не давать себе времени задуматься и поменять мнение.

– Хорошо. Валерия, это просто отличная идея! – заявил Гуров.

– Конечно, Лев Иванович обожает графики и таблицы, – вставил реплику Стас.

– Да. Потому и обожаю, что они позволяют разобрать запутанную информацию и визуализировать идеи, которые до этого просто